Н. Корнеенко: ПОТОМСТВЕННЫЙ ХУДОЖНИК НИКОЛАЙ ДМИТРИЕВИЧ ПОЛОЗОВ.

Николай Дмитриевич Полозов родился в 1902 году в Рославле, куда отец его, художник, приехал на жительство после окончания Академии художеств и путешествия по Средиземному морю.
В конце 1903 года Дмитрий Николаевич Полозов получил назначение на должность преподавателя рисования и чи¬стописания в Смоленской гимназии. Вскоре и вся семья переезжает в Смоленск. Здесь прошло детство Николая Полозова, он начал учиться в ремесленном училище, В Смоленске друзьями семьи были многие интересные люди, художники и литераторы. Известно, что очень теплые отношения связывали Полозовых с такими большими любителями искусства, как Александр Жиркевич, Семен Середа. В доме звучало много музыки, так как Дмитрий Николаевич неплохо играл на фортепиано.  Неудивитель¬но, что интерес к искусству у Николая Полозова возник уже в детские годы.
Яркими воспоминаниями детства были и летние ме-сяцы, которые семья проводила в имении Каховских — Ступинке. Фотографии того времени сохранили для нас и дом, и живописные пейзажи в окрестностях Ступинки, и все многочисленное семейство Полозовых, которое собиралось на лето сюда, в этот прекрасный уголок. Жили весело, выезжали в лес по грибы и ягоды, устраивали маскарады, ездили верхом; лошадей в Ступинке любили.
В 1915 году семья Полозовых переезжает в Минск, где Николай закончил реальное училище. И здесь, как и в Смоленске, вокруг его отца сложился круг интересных творческих людей. Частыми гостями в доме были Иван Доминикович Луцевич (народный поэт Белоруссии Янка Купала) и художник Константин Елисеев, а также многие коллеги отца. К этому времени относится и начало самого большого увлечения Николая Полозова, он увлекся кол-лекционированием. В самом начале он собирал бумаж-ные деньги (боны), открытки, а также документы. Причем уже в подростковом возрасте Полозов-младший обладал удивительным чувством истории. Он жил в Минске в годы революции и гражданской войны, а также польского втор¬жения. И, понимая значимость момента, собирал самые обычные бытовые справки, ордера, продовольственные кар¬точки, ставшие бесценным историческим материалом.
Вполне понятно, что выросший среди художников мо¬лодой человек, к тому же обладающий неплохими спо¬собностями, решил продолжить свое образование именно в этом направлении. В 1922 году он становится студентом полиграфического факультета Ленинградского ВХУТЕИ- На (бывшая Академия художеств). Среди его препода¬вателей — крупнейшие графики того времени: М. Добужинский, В. Конашевич. К. Петров-Водкин, Д. Шиллинговский, Е. Кругликова. Дипломную работу — оформление книги «За Советскую Белоруссию» Николай Полозов вы-полнял под руководством Елизаветы Кругликовой. Ис-полнена она была в технике офорта, и в ней нашли отра¬жение воспоминания о событиях совсем недавнего вре¬мени, свидетелем которых он был сам. Николай Дмитриевич использовал для нее свои давние наброски и дневниковые записи.1
После окончания института Полозов работал в дет-ском секторе Ленинградского издательства, а с марта 1928 г.— в знаменитом Ленинградском журнале «Еж». С сентября 1928 г. он был призван в армию, а, демоби¬лизовавшись, снова вернулся в издательство и работал там в должности художника-разовика, а затем художника-редактора.
В 30-е годы в издательстве сложился интересный кол¬лектив художников. Здесь работали В. Конашевич, Ю. Васнецов, Е. Чарушин, В. Курдов, Н. Муратов, А. Пахомов. Со многими из них, кроме работы, Николая Дмит¬риевича связывала и личная дружба. Большое влияние на Полозова оказали художники старшего поколения, такие, как Н. Тырса, В. Лебедев, Ю. Петров, которого Николай Дмитриевич сменил на посту художника-редактора. Они заразили его собиранием предметов искусства.
Кроме художников издательства, был Полозов близок ,и со многими ленинградскими коллекционерами. В част¬ности с популярнейшим артистом кино Борисом Чирковым и его женой, актрисой ТЮЗа Е. Уваровой. Их объединяла любовь к старой книге.
( В конце 1939 года работа в издательстве была пре-рвана больше, чем на год: в сентябре Николай Дмитриевич был призван в армию и принимал участие в фин¬ской войне в качестве художника-картографа. В Ленинград вернулся только в конце 1940 г.) В годы Великой Отечественной войны Николай Дмит¬риевич оставался в осажденном Ленинграде, где продол¬жал выполнять работы для горкома художников: писал портреты русских полководцев в Доме Обороны, работал на выставке «Героическая оборона Ленинграда», в начале войны трудился на рытье окопов, на погрузке песка для тушения зажигательных бомб, на эвакуации ценно¬стей из Эрмитажа. Нес дежурства в отрядах ПВО. Осколок одной из потушенных им зажигательных бомб хранится сейчас в фондах Рославльского музея, j Интереснейший материал о жизни Николая Дмитриевича можно найти на страницах дневника художника, который он начал в 1938 и закончил в 1945 году. В нем записи, рассказывающие и о работе в издательстве, и о войне с Финляндией, и, конечно, бесценный материал для исследования представляют записи, сделанные в блокад¬ном Ленинграде. Он почти ежедневно записывает, где ра¬ботает, как живет город, пишет о налетах вражеской ави¬ации, о нормах на продукты, о смертях родных и друзей. Дневник проиллюстрирован зарисовками, на которых мы видим и немецкие самолеты над Ленинградом, и взрыв бом¬бы на ул. Моховой, где жила тогда семья Полозовых, субботник по очистке двора в марте 1943 г., соседку — ске¬лет с опухшим животом (рисунок 1943 года). Также к дневнику приложены вырезки из газет военного времени со схемами боевых действий, с заметками об артилле¬рийских обстрелах и бомбежках города, с нормами на хлеб. Но особенно интересны приложенные к дневнику документы, в том числе и направление, выданное Н. Д. По¬лозову на лечение от дистрофии 2-й степени, мобилиза¬ционное предписание на несение службы по охране жи¬лых домов и общественных зданий от воздушных и хими¬ческих нападений. Эти документы — беспристрастные и красноречивые свидетели трудного времени, переживае¬мого тогда Ленинградом и каждым ленинградцем в от¬дельности.
Сразу же после возобновления работы Лендетиздата Николай Дмитриевич снова начал работать в Детгизе в должности старшего редактора-художника, а затем стал внештатным художественным редактором. В 1945 году книга «Волшебный колодец», редактируемая Н. Полозо¬вым, получила 3-ю премию по конкурсу на лучшее изда¬ние книг для детей, в 1946 г.— вторую и третью премии получили книги «Упрямый котенок» Г. Белышева и «Дет¬ство», «Отрочество», «Юность» Л. Толстого, которые так¬же редактировал Николай Дмитриевич. А в 1964 году Н. Д. Полозов был удостоен Диплома I степени ежегод¬ного Всесоюзного конкурса на книги, лучшие по художе¬ственному оформлению в ознаменование 400-летия русского книгопечатания.;
(' Это признание официальное. Но куда важнее то, что дЛя многих художников, работавших с ним рядом, он был всегда строгим и тактичным руководителем, человеком высокого вкуса и душевной тонкости.) Вот, например, строчки из письма художницы Нины Петровой, сотрудникам Рославльского музея: «Могу засвидетельствовать, что Николай Дмитриевич был художник очень эрудиро¬ванный, знаток и любитель книги, особенно старинной, человек очень скромный, даже застенчивый, хотя собст¬венный взгляд на работу художников детской книги у него был совершенно отчетливый. Он был всегда мягок с художниками, никогда не «давил» своими требованиями, но умел всегда выбрать все хорошее, что было в работе».
А это отзыв о Николае Дмитриевиче одного из ин-тереснейших художников книги Валентина Курдова: «Это был скромнейший и симпатичный в высшей степени че¬ловек, аккуратный в делах, большой культуры и вкуса художник. Николая Дмитриевича мы все любили и ценили, так как он нес в себе культуру и берег традиции «Золотого века» расцвета Лебедевской школы в Детгизе. Он все знал и помнил о художниках и писателях Детгиза той поры».
А теперь слово Николаю Муратову: «Я близко узнал Николая Дмитриевича в 1946 году, когда он, художник- редактор издательства Детгиз, предложил мне очень
! трудную, но очень интересную работу — иллюстрировать сказки М. Е. Салтыкова-Щедрина. С его легкой руки я, что называется, прикипел к этой работе, и вот уже на протяжении тридцати с лишним лет работаю над иллю¬стрированием произведений С.-Щедрина. Настоящий ин¬теллигент старой формации, Николай Дмитриевич был [удивительно тактичен, отзывчив, доброжелателен. В моей памяти Н. Д. сохранился как художник с хорошим вкусом, что обеспечило ему уважение всех, кто работал с |ним в Детгизе. Его прямолинейность и авторитетные Осуждения много помогали нам, работавшим с ним худож¬никам. Я убежден, что у всех сохранилась о Николае Дмитриевиче только добрая память».
Таким он остался в памяти тех, кто работал с ним: умным, тонким, знающим свое дело и по-настоящему ин¬теллигентным человеком. Но для того, чтобы лучше пред¬ставить себе нашего земляка, необходимо поподробнее остановиться на его собирательской деятельности. Начав¬шееся еще в юные годы увлечение коллекционированием стало в конце концов делом жизни. Причем он не ог¬раничивался каким-то одним направлением. В начале — боны, затем — старые книги, предметы искусства, в пер¬вую очередь стекло и фарфор, документы, а потом к ним прибавились еще рукописи и автографы писателей, аботавших с Полозовым в Детгизе или тех, с кем сводила судьба, среди них—такие известные, как А. Толстой, Л. Сейфуллина, С. Маршак, рисунки и автографы дру¬зей-художников, мемориальные вещи, связанные с име-нами Каховского и Нахимовых, с которыми он состоял в родстве, а также материалы С. Коненкова, с которым в молодости дружил отец Николая Дмитриевича.

, Большим помощником в деле собирательства была ему жена Татьяна Петровна. Уроженка д. Стан Лужского района она училась в техникуме кустарной промышлен¬ности, директором которого был Дмитрий Николаевич По¬лозов. Там Татьяна Петровна познакомилась с его сыном Николаем и с той поры была ему надежным другом, раз¬делявшим все его интересы и увлечения. Коллекция, со¬бранная ими, включала в себя и бытовые вещи, пред¬ставляющие в первую очередь исторический интерес, и произведения высокого искусства. Так, например, в их собрании имелась картина голландского художника С. Вранкса, единственная в нашей стране. Сейчас она находится в коллекции Государственного Эрмитажа. Ту¬
да же от семейства Полозовых поступила прекрасная ко¬пия с картины С. Боттичелли, выполненная неизвестным художником в XVII веке. В Русский музей от них посту¬пила коллекция фарфоровых статуэток начала XX века, выполненных по эскизам К. Сомова, а также рисунки и картины русских художников. Вообще в последние годы жизни Николай Дмитриевич, озабоченный судьбой своей коллекции, начал определять отдельные ее части в музеи нашей страны. Так, например, большая часть автографов писателей, а также мебель начала XIX века сейчас на¬ходятся в Литературном музее. А с 1978 года, когда со¬трудники Рославльского музея познакомились с Никола¬ем Дмитриевичем и Татьяной Петровной, они стали пе-редавать часть своей коллекции и в Рославль. В первую очередь это были документы и работы отца Николая Дмитриевича, художника Д. Н. Полозова, затем мате¬риалы, связанные с Каховскими, Нахимовыми, С. Конен¬ковым. Далее последовали материалы о работе Николая Дмитриевича в издательстве, фотографии, автографы, эс¬кизы и работы ведущих художников детской книги — Е. Чарушина, Ю. Васнецова, Б. Рудакова. В. Конашевича и других. Передал Николай Дмитриевич и такие, поисти¬не драгоценные для нас вещи, как акварельный портрет неизвестного нам Семена Полозова, написанный 14-лет¬ним Михаилом Микешиным, и карандашный набросок, исполненный в 1902 г. Сергеем Коненковым с Екатерины Григорьевны Полозовой.
После смерти Николая Дмитриевича (он умер в 1980 го¬ду) Татьяна Петровна продолжила разбирать оставшийся после мужа архив и передавать в Рославльский музей множество интересных материалов. За последующие 10 лет Татьяна Петровна передала музею большую кол¬лекцию бумажных денег (бон) России и зарубежных стран, комплект гравюр художников А. Адамса и Г. Фабер дю Фора по войне 1812 г., альбом гравюр английского художника XVIII в. У. Хоггарта, предметы из стекла и фарфора, бытовые вещи, а также фотографии и до¬кументы.
Всего за 15 лет семьей Полозовых было передано Рославльскому музею произведений живописи, графики, де¬коративно-прикладного искусства около 200, докумен¬тальный архив, включающий 170 интереснейших докумен¬тов, книг с автографами и редких изданий — 50, три альбома фотографий и многое другое. Из вещей, пода-

бренных музею семьей Полозовых, было сформировано три [самостоятельные выставки, а кроме того они показыва¬лись на многих выставках, экспонированных в выставоч¬ном зале, многие их экспонаты входят в постоянную экс¬позицию музея. Татьяна Петровна составила завещание, о которому Рославльскому музею оставлено 10 предме¬тов коллекционной мебели первой половины XIX века, получено согласие на передачу музею библиотеки, собиравшейся двумя поколениями художников.
И поэтому, конечно, понятно, почему в 1990 году Рос- лавльский музей выступил с ходатайством в наградной совет исполкома о присвоении звания «Почетный граж¬данин г. Рославля» Полозову Николаю Дмитриевичу (по¬смертно) и Полозовой Татьяне Петровне. Ходатайство бы¬ло удовлетворено. И есть в этом справедливость, что хотя бы так Николай Дмитриевич снова вернулся в Рославль, куда, к сожалению, так и не смог приехать, хотя очень этого хотел.